О.

Она складывает горошенки слез, вместо слов "не надо",
До сих пор не знает, что стихи твои навсегда поглатила Прага,
И они кажутся теперь бессмысленными чуть более, чем совсем,
И как рваные куклы распластаны на столе.
Им не снятся сны, не несут больше чай со льдом,
Им осталось в жизни всего лишь одно --
Не бояться ни насморка, ни аллергии,
Задремать невзначай на литургии,
Проживать одну из миллиона возможных судеб,
Заскучав наблюдать за тем, как меняются люди,
А спустившись в подвал применять одну за другой,
Оставляя лишь ту, что станет новой судьбой.