Иногда, когда я кротко засыпаю в своем маленькой хрупком мирке, мне сниться, что я живу в уютном бревенчатом домике возле кромки леса. Из дальнего окна открывается вид на бескрайнюю равнину и одинокое дерево лигах в 13-и, которое, как мне кажется, понимающе машет мне ветвями-исполинами каждый раз, когда я выглядываю в окно. А из того, что сейчас передо мной на лес и только, до такой степени он велик. Если часами всматриваться вглубь, то иногда, ненароком, внимательный наблюдатель, если ему повезет, заметит небольшую полянку. Туда нет тропинок, потому что некому их протаптывать, потому что некому туда ходить. Дорогу к этой полянке знаю только я. Случайный путник скорее заплутает и сгинет в дерзком лесу нежели доберется до этой полянки, столь щедро одаренной солнцем и абсолютно безлюдной, что животные там никогда не видели человека и не пугаются его, считая за равного. Там с легкостью можно встретить зайца или белку или даже лисицу, да, впрочем, любого обитателя этого странного леса.
Я сижу в кресле, в сладкой полудреме, в состоянии грез, где-то на полпути между сном и явью. Я знаю, рядом с моим креслом стоит еще одно. Оно всегда пусто. Но в этом сне события развиваются странным образом. Вращается комната, а вместе с ней и кресла. Между ними появляется шахматная доска, а в другом кресле мой новый партнер. И вот, мы уже сидим друг на против друга за партией в шахматы. Я не вижу его лица. Мы в масках за окном замерзающее озеро. Партия уже изрядно почата. Цвет моих фигур и фигур противника неясен, но что-то подсказывает мне, что нужно сделать ход. Обычно, в реальности, я не люблю шахматы. Я прекрасно знаю правила, неплохо играю, но эту игру, сказать на чистоту, я просто ненавижу. Но сейчас, с каждой секундой, приходит осознание удовольствия от игры. От игры почти на равных, когда с каждым ходом глубже познаешь своего противника, и когда борьба уже вовсе не на доске.
Не зная как сходить и тем более не желая продолжать партию, начатую не мной, я предлагаю снять маски. И тут новый сюрприз, оказывается, голос мой изменился до неузнаваемости. Теперь это гудящий и как бы сочащийся бас, а от моих негромких слов закладывает уши, и дрожат стекла. В голове быстро мелькает мысль о последствиях моего крика ... В ответ я слышу звонкий девичий смех: "Неужели, ты смирился со своим поражением, старый пройдоха?!" Я еще раз глянул на доску. И впрямь, положение отнюдь не в мою пользу, но и вовсе не безнадежное. "Я не хочу больше играть.", - гудящим басом прогремел я (неужели возможно иметь такой низкий голос), что даже фигурки на доске бросил в мелкую дрожь словно они испугались этой фразы. "Нет уж! Уговор есть уговор! Просто так ты своего не получишь.", - почти пропел мой соперник с легкой досадой или раздражительностью в голосе. "Напомни мне, что стоит на кону?", - как-то особо выделяя слово " кон", сказал я. Звонкий и лучистый смех был первым ответом мне. Сразу, в след за ним, в окно заглянул луч света, невольно заставив меня вздрогнуть своим прикосновением, хотя я и был в черном балахоне (сейчас мне это казалось нормальным, и действительно, а во что должны быть одеты игроки сей загадочной партии), но почувствовал неприятное жжение как от ожога в том месте, куда попал свет. Солнце сразу же пропало, а маска моего гостья состроила виноватую гримасу. И тут я взглянул на свои руки. Шок, вот первая моя реакция. Их не было, а вместо них из балахона сочился черный дым, постоянно принимая форму руки. Девица продолжала звонким голосом: "Если ты выиграешь, я отдамся тебе, а если выиграю я, то ты позволишь мне разморозить это озеро."
- Зачем тебе это?
- Послушай, (голо моего собеседника стал более серьезен) мы ведь уже много раз обсуждали это.
Я подумал, что в своих обращениях она никогда не называла меня по имени,, возможно даже умышленно, а сейчас мне было очень интересно его узнать.
- Почему ты не называешь меня по имени?
Я почти привык к своему новому голосу, но к тому что происходило, когда я говорил, еще нет. Вот и сейчас я с удивлением отметил: за окном внезапно наступила ночь. И я даже был уверен, что это не обычная смена дня и ночи, а именно мои слова вызвали этот катаклизм. Дева с печальным выражением маски продолжала: "Разве ты не видишь, что твое присутствие, твои слова старят этот мир? Представь, что будет, если я произнесу твоимя вслух. Постарайся говорить меньше. И не вздумай надуть меня. Хоть сейчас и ночь, пара вокусов у меня еще осталась. Продолжаем партию!".
Продолжение в следующей серии.
Я сижу в кресле, в сладкой полудреме, в состоянии грез, где-то на полпути между сном и явью. Я знаю, рядом с моим креслом стоит еще одно. Оно всегда пусто. Но в этом сне события развиваются странным образом. Вращается комната, а вместе с ней и кресла. Между ними появляется шахматная доска, а в другом кресле мой новый партнер. И вот, мы уже сидим друг на против друга за партией в шахматы. Я не вижу его лица. Мы в масках за окном замерзающее озеро. Партия уже изрядно почата. Цвет моих фигур и фигур противника неясен, но что-то подсказывает мне, что нужно сделать ход. Обычно, в реальности, я не люблю шахматы. Я прекрасно знаю правила, неплохо играю, но эту игру, сказать на чистоту, я просто ненавижу. Но сейчас, с каждой секундой, приходит осознание удовольствия от игры. От игры почти на равных, когда с каждым ходом глубже познаешь своего противника, и когда борьба уже вовсе не на доске.
Не зная как сходить и тем более не желая продолжать партию, начатую не мной, я предлагаю снять маски. И тут новый сюрприз, оказывается, голос мой изменился до неузнаваемости. Теперь это гудящий и как бы сочащийся бас, а от моих негромких слов закладывает уши, и дрожат стекла. В голове быстро мелькает мысль о последствиях моего крика ... В ответ я слышу звонкий девичий смех: "Неужели, ты смирился со своим поражением, старый пройдоха?!" Я еще раз глянул на доску. И впрямь, положение отнюдь не в мою пользу, но и вовсе не безнадежное. "Я не хочу больше играть.", - гудящим басом прогремел я (неужели возможно иметь такой низкий голос), что даже фигурки на доске бросил в мелкую дрожь словно они испугались этой фразы. "Нет уж! Уговор есть уговор! Просто так ты своего не получишь.", - почти пропел мой соперник с легкой досадой или раздражительностью в голосе. "Напомни мне, что стоит на кону?", - как-то особо выделяя слово " кон", сказал я. Звонкий и лучистый смех был первым ответом мне. Сразу, в след за ним, в окно заглянул луч света, невольно заставив меня вздрогнуть своим прикосновением, хотя я и был в черном балахоне (сейчас мне это казалось нормальным, и действительно, а во что должны быть одеты игроки сей загадочной партии), но почувствовал неприятное жжение как от ожога в том месте, куда попал свет. Солнце сразу же пропало, а маска моего гостья состроила виноватую гримасу. И тут я взглянул на свои руки. Шок, вот первая моя реакция. Их не было, а вместо них из балахона сочился черный дым, постоянно принимая форму руки. Девица продолжала звонким голосом: "Если ты выиграешь, я отдамся тебе, а если выиграю я, то ты позволишь мне разморозить это озеро."
- Зачем тебе это?
- Послушай, (голо моего собеседника стал более серьезен) мы ведь уже много раз обсуждали это.
Я подумал, что в своих обращениях она никогда не называла меня по имени,, возможно даже умышленно, а сейчас мне было очень интересно его узнать.
- Почему ты не называешь меня по имени?
Я почти привык к своему новому голосу, но к тому что происходило, когда я говорил, еще нет. Вот и сейчас я с удивлением отметил: за окном внезапно наступила ночь. И я даже был уверен, что это не обычная смена дня и ночи, а именно мои слова вызвали этот катаклизм. Дева с печальным выражением маски продолжала: "Разве ты не видишь, что твое присутствие, твои слова старят этот мир? Представь, что будет, если я произнесу твоимя вслух. Постарайся говорить меньше. И не вздумай надуть меня. Хоть сейчас и ночь, пара вокусов у меня еще осталась. Продолжаем партию!".
Продолжение в следующей серии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий